Форум » Литературная курилка » Поэты » Ответить
Поэты
tpek: В красной рубашке, с лицом, как вымя, Голову срезал палач и мне, Она лежала вместе с другими Здесь, в ящике скользком, на самом дне. А в переулке забор дощатый, Дом в три окна и серый газон… Остановите, вагоновожатый, Остановите сейчас вагон! А.Блок тяжело умирал от застарелой болезни сердца, незадолго до смерти он помешался; его воспаленным мозгом овладела навязчивая мысль: надо уничтожить все экземпляры поэмы "Двенадцать", из-за которой многие русские люди перестали подавать ему руку. Ему чудилось, что он уже уничтожил все экземпляры, но остался еще один, у Брюсова, и в предсмертном бреду Блок повторял: "Я заставлю его отдать. Я убью его". Перед расстрелом Гумилев написал на стене камеры простые и мудрые слова: "Господи, прости мои прегрешения, иду в последний путь". Г.Иванов передает рассказ С.Боброва, поэта-футуриста, кокаиниста и большевика, возможно, чекиста, с каким достоинством Н.Гумилев вел себя на расстреле: "Знаете, шикарно умер. Я слышал из первых уст. Улыбался, докурил папиросу... Даже на ребят из особого отдела произвел впечатление... Мало кто так умирает..." Человек, который уничтожил Блока http://www.akirama.com/2017/04/14/2540/
Волод: Лепота! Но есть и скептики: https://litnet.com/ru/blogs/post/17937
tpek: Да я знаю, что фейк, но красивый же.
Salieri: Бывают странные сближенья По случаю годовщины советско-нацистского пакта на Тви оживилось в том числе всякое чмо и непрошено лезет объяснять людям, какой сталин белый и пушистый. И одна из этих сущностей написала вот это: После 1932 был пакт Пилсудского-Гитлера с переговорами об Украине, была аннексия Тешина в 1938. Многое изменилось.Главное Польши к 17 сентября 1939 фактически не было.Столица окружена, 70% территории захвачено немцами, правительство Польши с 15.09.39 просилось в Румынию. «Польша, которой не было» мне что-то напомнила. И я потом вспомнил, что именно: стишок Франка Ведекинда (1864–1918). Этот вредный немецкий товарищ печатался в «Симплициссимусе», с 1897 по 1902, и Брехт назвал его «великим воспитателем новой Европы». Я знаю страну, которой такой воспитатель гораздо нужнее. Именно поэтому у неё его не будет Что касается стихов: похоже, тётку главгероя разбил инсульт или инфаркт. А он жил в её доме. Может, она вообще его вырастила, может, он был сирота... Тёткоубийца Я тётку свою угробил. Моя тётка была стара. В секретерах и гардеробе Прокопался я до утра. Монеты падали градом, Золотишко пело, маня. А тетка сопела рядом — Ей было не до меня. Я подумал: это не дело, Что тётка еще живет. И чтоб она не сопела, Я ей ножик воткнул в живот. [...] Я убил ее. Но поймите: Ведь жизни не было в ней. О судьи, прошу, не губите Молодости моей! Такие экземпляры без судей и неспособны понять, что что-то делать нельзя, даже если чисто физически как бы можно. Средние века, похоже, были несколько правы в своём мнении, что лучше зря наказать невиновного, чем пожалеть виноватого: невиновный за своё незаслуженное мучение после смерти попадёт в рай, а преступник, ушедший от ответа, всё равно получит всё своё и сверх того. К странам это ещё больше относится. .
tpek: Чрезвычайно одаренный юноша, оставивший около 50 великолепных стихотворений, прожил всего 21 год... 26 сентября 1805 года в Москве родился русский поэт, переводчик, прозаик, философ, художник, музыкант Дмитрий Владимирович Веневитинов. По материнской линии он состоял в дальнем родстве с Пушкиным. Судьба подарила Веневитинову встречу с княгиней Зинаидой Волконской. И поэт безнадежно влюбился. Певица, поэтесса, художница, она восхищала всех, кто ее знал. Пушкин и Баратынский, Вяземский и Мицкевич посвятили «царице муз и красоты» вдохновенные строки. Ее голосом восхищался Россини. Беседами с нею дорожил Гёте. Стремясь положить конец безответной любви поэта, родные и друзья способствуют его переезду из Москвы в Петербург. «В горький час прощанья» Волконская подарила ему как «залог сострадания», но не любви, бронзовый перстень, найденный при раскопках Геркуланума, древнеримского города, погибшего во время извержения Везувия. Поэт поклялся надеть перстень только в день свадьбы или в день смерти. Ты был отрыт в могиле пыльной, Любви глашатай вековой, И снова пыли ты могильной Завещан будешь, перстень мой... Д. Веневитинов. К моему перстню Поэт умер в Петербурге от воспаления легких 27 марта 1827 года, не дожив до 22 лет. Когда он впал в забытьё, перстень надели на его палец. Вдруг Веневитинов очнулся и спросил: «Разве меня венчают?». Это были его последние слова. Тело поэта было отправлено в Москву. Похоронили его на кладбище Симонова монастыря в Москве. На похоронах были Пушкин и Мицкевич. В 1930-е годы, при сносе Симонова монастыря, тело Веневитинова было перезахоронено на Новодевичьем кладбище. При эксгумации перстень был снят с пальца поэта и сейчас хранится в Литературном музее. Увы, так было нарушено завещание Дмитрия Веневитинова, отраженное в его стихотворении "К моему перстню": Вот час последнего страданья! Внимайте: воля мертвеца Страшна, как голос прорицанья. Внимайте: чтоб сего кольца С руки холодной не снимали: Пусть с ним умрут мои печали И будут с ним схоронены...
tpek: Сегодня день рождения Николая Гумилева. В час вечерний, в час заката Каравеллою крылатой Проплывает Петроград... И горит на рдяном диске Ангел твой на обелиске, Словно солнца младший брат. А у нас на утлой лодке Только синие решётки Перекрещенных штыков. Где лобзавший руку дамам Низко кланяется хамам - Видно, жребий наш таков. Я не трушу, я спокоен, Я - поэт, моряк и воин, Не поддамся палачу. Пусть клеймит клеймом позорным - Знаю, сгустком крови чёрным За свободу я плачу. Но за стих и за отвагу, За сонеты и за шпагу - Знаю - город гордый мой В час вечерний, в час заката Каравеллою крылатой Отвезёт меня домой. Говорят, что это последнее стихотворение Николая Гумилева, написанное им уже в тюрьме. Это стихи, действительно, сильные и «гумилевообразные». Н. А. Струве даже написал специальную работу, доказывающую принадлежность данного текста именно авторству Гумилева - путем корректного интертекстуального анализа. "...Общее впечатление и стилистический анализ говорят в пользу подлинности этих предсмертных стихов Гумилева, - заключал свою экспертизу Н. А. Струве. - В худшем случае, мы имеем дело с первоклассным подражанием, написанным большим знатоком гумилевской поэзии, усвоившим не только ее внешние приемы, но и дух" (Струве Н. А. Последнее стихотворение // Новый журнал (Нью-Йорк). 1970. № 5. С. 65).
Salieri: Очень хорошие стихи. А стилистический анализ экспертизы говорит не в пользу чувства стиля у эксперта: отличные стихи отличны независимо от того, чьи они, так какой тут может быть «худший случай»? Написал бы уж «в крайнем случае...» .
Гость: Мне почему-то всегда казалось, что хорошие стихи - это такие стихи, которые впечатываются в память. Я не имею в виду всё, что имеет свойство впечатываться в память, отнюдь. Я о другом.
Salieri: Способность стихов впечататься в память зависит, имхо, не столько от стихов, сколько от этой самой памяти. Точнее, от читателя стихов. Ещё точнее — от его жизненной ситуации на тот момент. Или это был просто вежливый способ сказать, что вам, гость, данные стихи не понравились? .
Salieri: Кстати, tpek, а как вы относитесь к продолжению стихов Пушкина про догарессу? Где (в продолжении) Догаресса молодая на подушки прилегла, безучастно наблюдая...? .
tpek: Salieri, понятия не имею, о чем вы.
Salieri: Да?! Мне казалось, об этом давно «все» знают. Я и на грамотке собирался об этом писать, — но уже тогда заподозрил, что там это будет не в коня корм. В общем, так: ...одну из наиболее интересных версий завершения пушкинского отрывка предложил Л. Токмаков. Его стихотворение было включено в текст рассказа "Миссия", в сюжете которого автобиографические элементы соединяются с очевидной мистификацией, и в рамках оной стихотворение приписывается Пушкину. Публикация рассказа в "Учительской газете" (1995, № 4) ограничила круг его читателей, поэтому приведем текст стихотворения: Ночь светла. В небесном поле Ходит Веспер золотой. Старый дож плывет в гондоле С догарессой молодой. Догаресса молодая На подушки прилегла, Безучастно наблюдая Танец легкого весла. Что красавице светила? Что ей ход небесных сфер? Молчалив супруг постылый, Безутешен гондольер. Не о том ли в знак разлуки Над Венецией ночной Льются горестные звуки Баркароллы заказной? http://rassvet.websib.ru/text.htm?no=19&id=20 (Я текст этого продолжение впервые обнаружил в ЖЖ, там про него писали аж двое, в разное время. Но здесь написано лучше.) Вы заметили, что о своих идеях применительно к чужим текстам я всё время пишу: «Если бы это писал я...»? Так вот: здесь такого не будет, потому что я не написал бы Танец лёгкого весла и Баркаролы заказной. Потому что для меня, как, имхо, и для всех людей нашего времени, танец — символ свободы и ничем не стеснённой радости движения. И для взмахов весла, где всё строго по делу, такая метафора не годится. А для людей пушкинского времени танец был символ организованности. И когда старые писатели пишут про рои мошкары летним вечером «танец» — это они не про полёт и свободу в трёх измерениях, а про ограниченность этой якобы свободы чёткими пределами роя. И да, не секрет, что баркаролу можно было (не знаю, как в Венеции с этим сейчас) заказать, как сейчас заказывают песню в ресторане. Но ведь не вспомнишь, пока другой так не напишет! Вот с этой оговоркой моё замечание: в пушкинские времена светила и супруг постылой не считались бы рифмой. Тем более, что кроме Веспера (который, конечно, ещё и Астарта-Венера) другие светила у Пушкина не упоминаются. В общем, я бы предпочёл Что красавице унылой и т. д., мутатис мутандиc. И ещё: мне почему-то хочется, чтобы в начале последней строфы было Не с того ли... .
Salieri: Забыл написать прямо, а вдруг из моего текста это недостаточно ясно: вариант Токмакова, имхо, единственный, который похож на то, что реально мог написать АСП! Заодно: может быть, в ссылке не все заметят вариант Георгия Шенгели (1925 год), а мне он страшно нравится. В голубом эфира поле Ходит Веспер золотой. Старый дож плывет в гондоле С догарессой молодой. Догаресса молодая, Призадумавшись, глядит, Как звезда любви, играя, Мутны волны золотит. Глянул дож и поникает, Думой сумрачной томим: Ах, опять красой сверкает Тот патриций перед ним. Тот прелестник и повеса... Вдруг донесся дальний крик, И пугливо догаресса Обратила бледный лик. Молвил дож, помедлив мало, Указуя на волну: «То спустили в глубь канала Долг забывшую жену». Догаресса поневоле Прикрывает взор живой. В голубом эфира поле Никнет Веспер золотой. Впечатление, что Шенгели не столько пытается угадать замысел Пушкина, сколько полемизирует с другими, раздражающими его «продолжателями» (в этом смысле особенно выразительно окончание). От чего его стихи, конечно, не хуже! .
tpek: Мистификаций сейчас много, и непритязательный обыватель покупается. Но есть талантливые подделки.
Salieri: tpek, я бы попросил! Это не мистификации и не подделки, а стихи талантливых людей на тему пушкинского стихотворения. Что вам в этом не так? .
полная версия страницы